Филип Фармер - Долгая тропа войны [= Долгая дорога войны, Тайник из космоса]
— Расширить?
— Да. Но помни, что это не приказ. А предложение. Мы бы хотели, чтобы некоторые из вас, молодых самцов, добыв скальп или два, не возвращались в Финикс сразу. Отложи ненадолго купание в лучах своей славы. Кроме того, иди на запад. Ищи место, где есть вода, возможно Великую Реку, о которой так много рассказывают, но никогда не видели наши соотечественники. И когда ты сообщишь нам, что нашел такое место, мы сможем начать думать о переселении людей, о том, чтобы начать жить заново на новом месте.
— Вы хотите переселить всех?
— Всех.
— Но, отец, если я сделаю это, я могу не вернуться долго, очень долго. И… и… а как же Дебра Аврез?
— Ты думаешь, что Джоел Вандерт может жениться на Дебре, пока ты будешь отсутствовать? — улыбнулся отец. — Ну и что? Она не единственная симпатичная девушка в Долине.
— Неужели ты никогда не влюблялся? — изумленно воскликнул Бенони.
— Шесть или семь раз, — ответил Хози Райдер. — И я любил обеих своих жен. Но если бы я не женился на них, то встретил каких-нибудь других женщин, женился бы и любил их так же сильно. Думаешь, я циничен, сынок? Ты просто молод. Но даже если твое молодое пламенное сердце принадлежит именно этой блондинке, подумай о почестях, которые тебе окажут, когда найдешь новую страну для своего народа. Разве может скальп навахо сравниться с таким подвигом? Дебра станет твоей — только попроси, впрочем, это касается любой девушки в Долине.
— Но Джоел может вернуться раньше и завладеть ею! Ты забываешь об этом.
— Если отец Джоела поймает сына, а, по-моему, ему не составит труда пойти по следам этого неуклюжего медведя, он скажет ему то же, что я говорю тебе. Насколько я знаю Джоела, он вряд ли сможет отказаться от такой великой славы. Он тоже пойдет на запад.
— Возможно. Но почему Совет не думал об этом раньше?
— Тогда бы нам не пришлось выслеживать своих сыновей? Как я уже сказал, все было решено в одно мгновение. Конечно, смешно и нелепо, что мы действуем так внезапно и поздно. Но Совет решил как можно быстрее воплотить в жизнь эту неожиданно появившуюся идею, и Вако сказал нам выследить сыновей и попросить пойти на запад.
Бенони представил, как старики неистово гонятся за юношами, чтобы передать тем последнее сообщение. И не знал, плакать ему или смеяться. Испарились величие и значимость церемонии, и юноша начал сомневаться в мудрости Совета, который уважал всю свою жизнь.
— Да, я понимаю, — сказал отец, словно прочитав мысли сына. — Это нелепо. Но когда ты займешь место в Совете, сынок, то обнаружишь, что совершаешь такие же дурацкие и поспешные поступки.
— Не знаю, как насчет подобной разведки, — сказал Бенони. — Я подумаю об этом позже. А сейчас я должен сосредоточить все силы и мысли на том, чтобы остаться в живых.
Внезапно луна осветила лицо Хози Райдера, на щеках которого блестели слезы.
— Храни тебя Бог, сынок. И пусть Господь приведет тебя домой как можно быстрее, — сказал отец, обнимая сына.
Бенони совершенно растерялся. Хватило уже, что плакала мама. Ее можно еще простить — как женщину. Но отец…
Тем не менее, вежливо попрощавшись с отцом и проследив, как тот исчез среди усыпанных валунами холмов, Бенони почувствовал себя лучше. Он и не подозревал, что отец так переживает за него. Мужчины обычно прилагают так много усилий, чтобы скрыть эмоции, чтобы не показать, что у них вообще есть какие-то чувства. Хорошо, что никто не видел слез отца. Было бы гораздо хуже, если бы отец потерял самообладание при людях.
Бенони направился на северо-запад, держа курс на гору Суеверий, возвышающуюся справа в двадцати милях. Юноша намеревался выйти на начало тропы Печи, ведущей к нагорью и в страну Навахо. Существовало два способа добраться туда.
Один из них — более легкий, но долгий, по извилистой дороге, ведущей на юго-запад, а затем обратно на север как раз к подножию горы Суеверий. Также можно пойти напрямик через усыпанную камнями, изрезанную оврагами, гористую местность.
Короткий путь означал, что Бенони придется пройти мимо ферм и города-крепости Мейсах. Даже если он будет идти ночью, очень вероятно, что его подстрелят или же спустят собак собственные соотечественники. Существует табу на помощь обнаженным юношам на их лервой тропе войны. Человек может лишь замахнуться, чтобы посвящаемый быстрее вернулся на тропу. Бывали случаи, когда ребят, выбиравших легкий путь, находили и убивали или калечили. И никто не сожалел о случившемся. Взятый в плен юноша считался неподходящим, чтобы стать воином Финикса.
Преодолев крутые склоны нескольких оврагов, Бенони пошел напрямик через пустыню. Согласно легенде, один из таких оврагов служил ирригационным каналом, который вырыли много веков назад, когда белые люди только пришли в эти земли.
Хохокам — так называли древних индейцев. Их потомками являются Папаго и Пима, которые уже давно ассимилировались среди белого большинства Долины Солнца.
Там где мог, Бенони обогнул несколько небольших гор и вскарабкался на те горы, которые невозможно было обойти.
К рассвету юноша прошел около десяти миль.
И наконец тогда, томимый жаждой и голодом, он подумал об охоте. Для начала Бенони был необходим нож. Это означало, что надо найти кремень или какой-нибудь другой твердый камень. Найти кремень было бы крупной удачей. В этих местах не существовало более твердых пород камней. Целый час Бенони напрягал глаза, чтобы разглядеть камни в лунном свете, подбирал множество камней, отбрасывал и наконец нашел кремень. Юноша обколол найденный камень, хотя очень не хотел шуметь, и придал ему форму грубого режущего устройства, которое собирался усовершенствовать, когда будет побольше времени.
Выбрав два небольших камня для метания, Бенони стал искать зайцев, кроликов, сумчатых крыс, пустынных мышей или любую другую дичь, которую смог бы увидеть раньше, чем та обнаружит присутствие человека.
После часа медленных и молчаливых поисков он обнаружил стаю сумчатых крыс. Длинноногие маленькие создания с сильными хвостами играли в лунном свете в колизее, образованном лежащими кольцом валунами малапи. Животные подпрыгивали высоко в воздух, гонялись друг за другом, катались и кувыркались в пыли, образовывавшей пол колизея. Выждав, пока одного зверька загнали близко к валуну, за которым он прятался, юноша поднял руку и метнул камень в беспечное животное.
Шестнадцать лет практики не пропали даром. Метательный снаряд попал крысе в бок, и та свалилась на землю. Бенони переложил камень из левой руки в правую и бросил его. От второго удара зверек перевернулся несколько раз и расстался со своей маленькой жизнью.
В ту же секунду в колизее не осталось никого, кроме жертвы.
Бенони подбежал, подобрал с земли тушку и разрезал ей горло кремнем, который заострил час назад. Затем он перевернул зверька и поднял так, чтобы кровь стекала в рот. Кровь текла по губам, подбородку, капала на грудь, но юноша все еще был слишком голоден, чтобы обращать внимание на такие мелочи. Позднее он почистит себя песком.
Выпив всю кровь грызуна, Бенони принялся снимать с него шкурку. Грубое устройство, изготовленное из кремня, превратило освежевание в трудную задачу. Но юноша не беспокоился, что повредит шкурку — мех крысы не представлял совершенно никакой ценности. Затем Бенони отрезал мускулистые ноги, вырезал сердце, почки и печень. И принялся жевать теплое жесткое мясо. Юноша жевал с некоторым отвращением, так как вообще не любил сырое мясо. Но человеку необходима пища, и Бенони не раз ел только что убитую дичь во время нескольких лет подготовки к этому и грядущим дням. А зажечь костер — значило пригласить навахо перерезать себе глотку и пустить стрелу в спину — слишком высокая цена за кусок жареного мяса.
Бенони осторожно надрезал толстый кактус, и, хотя делал это очень осторожно, несколько раз длинные колючки втыкались ему в руку. Он выдолбил несколько кусков мякоти и стал их сосать. Конечно, совсем другое дело — пить из кружки или ручья. Фактически в мякоти влаги содержалось не больше, чем в куске сырой картошки. Но все же влага была, хотя в очень ограниченном количестве и горьковатая.
В конце концов Бенони раскопал лисью нору под деревом пало верде у края оврага. Свернувшись калачиком в глубине норы, Бенони настроился на сон и заснул очень быстро.
Но столь же быстро рассвет разбудил юношу светом и жарой. Мучимый жаждой, он вылез из укрытия, срезал еще несколько кусков кактуса и взял их с собой в нору. Некоторые из кусков юноша глубоко закопал, чтобы использовать позднее в течение дня, другие принялся сосать. Он засыпался песком, чтобы сократить потерю влаги, и уснул. В течение дня Бенони несколько раз просыпался и выкапывал мякоть кактуса. И все же воды, добытой из кактуса, совершенно не хватало, чтобы возместить влагу, иссушаемую из его тела сухим и обжигающим воздухом.
